В традиционных культурах архитектура, орнамент и конструкция были неразделимы – как, например, в классических ордерах. Значимость орнамента как независимой идеи зиждется на его ключевой роли в спорах о таких напряжённых моментах, как «подлинность» и «правдивость», приведших в результате к постыдному и неверно понимаемому заявлению о том, что «орнамент — это преступление».
Прикладная роль орнамента
Со времён эпохи Возрождения, когда наблюдался растущий интерес к мировым культурам и древним цивилизациям, орнамент стал рассматриваться как второстепенный элемент, применяемый в проектировании, а не как нечто неотделимое от него. Книги с образцами систем орнаментов и отдельных элементов со всего мира впервые появились в пятнадцатом веке, а эпоха Промышленной революции и машинного производства, способствовавшая росту массового выпуска орнаментов, зачастую из искусственных материалов, спровоцировала обратную реакцию. Представленное на Великой выставке 1851 года в Великобритании эклектическое изобилие объектов резко контрастировало с современным характером Хрустального дворца, где проходила выставка. Возможно, публику и развлекало такое разнообразие, но оно приводило в ужас лидеров зарождающегося движения по реформированию дизайна.
Некоторую неоднозначность с современной точки зрения вызывает тот факт, что одним из наиболее значимых воплощений этой реформы была самая знаменитая книга образцов – «Грамматика орнамента» Оуэна Джонса, напечатанная в 1856 году с использованием хромолитографического процесса. Несмотря на то, что в его книге были представлены образцы орнаментов из Египта, Турции, Сицилии и Испании, Джоунс начал её с объяснения 37 «общих принципов организации формы и цвета», некоторые из которых, как например утверждение о гладкости в оформлении стен, предвосхитили более поздние работы модернистов. А заканчивалась книга тем, что «в периоды наивысшего расцвета искусства в основе всех видов орнамента было наблюдение за принципами, регулирующими расположение форм в природе» — утверждением, которое в качестве идеала было принято стилем «ар-нуво» и находит отклик в постоянных обращениях модернистов к природе как к модели функционального дизайна.
Для реформаторов чрезмерное увлечение орнаментом в искусственных материалах было вопросом нравственного характера: архитектор сэр Роберт Эдис, например, утверждал, что «если вы соглашаетесь учить лжи в собственном жилище, вас вряд ли удивят мелкие уловки, практикуемые иными способами».
Сторонники модернистской архитектуры использовали два широких подхода к проблематичному вопросу орнамента. Они либо полностью исключали его, полагая, что «чистое» пространство и «правдивая» конструкция были лучшими способами выражения ценностей наступающего века машин, либо они стремились изобрести новый современный словарь орнамента. Этот путь выбрал Фрэнк Ллойд Райт, чьи «Дома прерий», вероятно, первыми воплотили в себе модернистское представление о пространстве, но которые, тем не менее, благодаря таким элементам, как свинцовые переплёты окон, рассматривались многими как балансирующие между ценностями старого и нового века.
