«Хорошее здание обладает тремя достоинствами: пользой, прочностью и красотой». Эти слова, известные как «витрувианская триада», стали самым цитируемым «определением» архитектуры, благодаря английскому писателю и дипломату сэру Генри Уоттону.
Качества хорошей архитектуры
Они появились в его книге «Элементы архитектуры», изданной в 1624 году, которая была свободным переводом книги римского архитектора Витрувия «Архитектура», известной ныне под названием «Десять книг об архитектуре» и считающейся единственным сохранившимся архитектурным трактатом времён классической античности.
Родившийся в 80-70-х годах до нашей эры, Витрувий прославился целиком благодаря «Десяти книгам». В оригинале, на латинском языке, его триада звучит как firmitas, utilitas и venustas, означающими, что архитектурное произведение должно быть прочным и долговечным, полезным и красивым. Следуя греческим и римским художественным взглядам, Витрувий считал архитектуру подражанием природе. Подобно птицам и пчёлам, строящим свои гнёзда, люди строят из природных материалов свои жилища, укрывающие их от атмосферных явлений. Эта квазинатуральная архитектура достигла совершенства в Древней Греции благодаря изобретению классических ордеров, привнёсших в архитектуру чувство пропорции — источник venustas или красоты, ведущий к пониманию величайшей из всех форм – человеческого тела.
Для демонстрации своего идеала красоты, в основе которого были пропорции человеческого тела, Витрувий изобразил фигуру человека, ставшую известной позднее благодаря Леонардо да Винчи, фигуру, чьи ноги и руки были вытянуты и точно заключены в круг и квадрат, «идеальные» формы, представлявшие космический порядок и определявшиеся золотым сечением.
«Альберти превратил архитектуру в профессию, подкрепляемую интеллектуальной теорией, а не ремесленной практикой»
Книги Витрувия были заново открыты в Италии эпохи Возрождения, где их радикально перефразировал Леон Баттиста Альберти в своём важнейшем произведении «Десять книг о зодчестве»: написанное между 1443-52 годами, но опубликованное только в 1485 году, оно считалось «важнейшим из всех когда-либо написанных произведений о теории архитектуры». Несмотря на попытки затмить авторитет Витрувия, в книге Альберти рассматривалась витрувианская модель, и обсуждалась работа архитектора в соответствии с категориями прочности, пользы и изящества. Его латынь и его идеи были более чёткими по сравнению с идеями предшественника, и никто иной как Альберти, превратил архитектуру в профессию, подкрепляемую интеллектуальной теорией, а не ремесленной практикой.
Вопреки желанию Альберти отмежеваться от Витрувия, у них был общий взгляд на красоту как на неотделимое качество произведения искусства, а не в качестве ее как чего-то дополнительного. И что в архитектуре она была не просто побочным результатом проявления должного внимания к пользе и прочности, как впоследствии утверждали бескомпромиссные защитники идеи «форма следует за функцией», например, немецкий функционалист Ханнес Мейер. Ле Корбюзье, в душе современный витрувианец, писал в 1923 году в своей книге «К архитектуре»: «Вы берёте камень, дерево и бетон, и вы строите из них дома и дворцы: это строительство. Мастерство в работе. Но внезапно вам удаётся растрогать меня, вы помогаете мне. Я счастлив и говорю: Это прекрасно. Это Архитектура».
