Отличительной чертой нашего времени становится возрастающая динамичность жизни общества, связанная с ускоренным развитием научно-технического прогресса, расширением географии деятельности людей, изменениями в структуре общества и в потребностях человечества.
Идентичность стала важнейшей темой архитектуры двадцатого века. Складывание архитектурной идентичности обычно происходит под влиянием географического положения, климатических условий, природного ландшафта. Парадоксально, но возможна географическая идентичность для многонационального характера, часто приписывающегося архитектуре.
В то же время иногда предпосылки идентичности исходят из идеологии или типа общества, продуктом и выражением которого явилось то или иное произведение архитектуры. Возникновение идентичности также связано с политическими и социально-философскими реалиями того или иного общества – демократии, социалистического реализма, коммунизма, социализма, фашизма, корпоративизма.
Архитектуру можно считать выражением времени и места именно благодаря множеству путей соединения идентичности и современности. В 1999 году в финальной версии решения конгресса Международного союза архитекторов в Пекине был провозглашен тезис: «ХХI век – это время городов». Согласно подсчетам, на рубеже ХХ и ХХI вв. более половины населения Земли проживало на урбанизированных территориях. В будущем будет наблюдаться дальнейший рост за счет продолжающейся «взрывной» урбанизации развивающихся стран.
Противоречивые тенденции наблюдаются в городской материальной культуре, переживающей бурные трансформации в крупных урбанизированных образованиях. С одной стороны, города продолжают оставаться вместилищем коллективного опыта пространственной деятельности и национального художественного, культурного колорита нации.
С другой стороны, современные быстрорастущие города стали основой уничтожения уникальности национальной художественной культуры, воплощения в архитектуре и городском дизайне интернационального стиля и глобальных мотивов, стирающих национальные и уникальные материально-пространственные черты в облике городов. Особенно быстро подобные тенденции можно наблюдать в развитых и развивающихся странах, где единый стиль жизни горожан отражен в типовой архитектуре. Ю. Лотманом были описаны все культурные события, происходящие в мире, в концепции семиосферы, для которой пространственный язык архитектуры и дизайна – один из полноправных культурных языков.
В этом языке содержится большой пласт информации, без которого невозможно поддержание «самоидентификации» общества и индивидуума. Согласно такой концепции, архитектурное пространство представляется как модель вселенной, модель мироздания, фрактальная структура («матрица»), пронизывающую все уровни культурного пространства – от целого города до самого малого жилища или храма. У «матрицы» имеются свои особенности в каждой культуре, при сохранении в то же время архетипических черт.
Например, матрицу «идеального города», ориентированного по сторонам света, можно увидеть и в римском лагере, и в Императорском дворце в Пекине, и в планировке городов- заводов XVIII в. в России.
В быстрорастущих городах развивающихся стран чаще всего перенимается модель западноевропейских и американских деловых центров с интенсивным высотным развитием, сочетающих высокую плотность жилых районов с системой многоквартирных комплексов, использующих радиальную или прямоугольную систему улично-дорожной сети, и быстрое развитие малоэтажной застройки в городах-спутниках, и т. д.
Подобная пространственная модель развития города становится универсальной для многих стран. Опасность такого рода глобальных архитектурных ландшафтов заключается в том, что универсальные города не имеют свойства восприятия их «своими».
Как и любой объект «интернационального архитектурного стиля», современные города лишаются «эстетичного старения», ведь сугубо функциональные постройки привлекательны лишь своей новизной и техническим мастерством. В отличие от ландшафта исторических европейских столиц (например, Праги), где благодаря наслоениям обогащается пространственный текст, старение объектов в новейших городах, таких как Бразилиа или Гонконг, ведет к утрате исторической ценности пространства для жителей. Оно вычеркивается из культурного общения.
Процесс глобализации городской среды происходит совместно с «мультинационализацией» современных городов. В случае, когда городом достигается определенный рубеж роста (территориальный, политический, рубеж по численности жителей), он становится претендентом на статус «глобального» города, участвующим в потоках и процессах более высокого порядка, чем региональные.
Для глобального города историческая застройка выступает помехой для развития, и многие исторические кварталы подвергаются уничтожению вместе с их национально-культурным колоритом. У глобального города зачастую проявляются следующие морфологические пространственные черты, вне зависимости от своей локализации:
- город – основной объект миграционного притяжения жителей соседних городов и территорий, что приводит к росту количества жилья, его стандартизации и потере его национальной идентичности;
- в центре города наблюдается возникновение сверхкапитализации территории, что вызывает неадекватно завышенный уровень цен и слишком высокий темп жизни;
- в городском пространстве создается высотный центр, сосредотачивающий деловую активность (совпадающий или не совпадающий с территориальным центром);
- локальными перемещениями горожан порождаются автомобильные пробки, при этом как минимум 20% территории отведено под транспортную сеть;
- основой экономики города становятся сложные услуги: консалтинг, финансы, мультимедиа;
- трансляция городом своего облика на города-спутники.
Город становится центром воплощения типовых проектов и так называемых объектов «интернационального стиля» в архитектуре основных комплексов (торгово-развлекательных объектов, административноделовых сооружений, жилых комплексов). Истоки интернационального стиля современной архитектуры городов можно найти еще в начале ХХ в., в эпохе модернизма или конструктивизма, когда отказ от старого художественного-пластического и пространственного языка был воспринят как нечто новое и современное.
Рассматривая Нью-Йорк и Гонконг, в их отдельных чертах возможно найти больше общего, чем отличий. Парижу, напротив, присуще иметь свой консервативный «самый дорогой в мире» на сегодняшний день облик городской ткани (при рассчете количества туристов, его посещающих), возводя его в бренд. Стоит заметить, со временем наблюдается только его дорожание.
Восприятия истории как элемента городской пространственной культуры, как нечто ценное и нуждающееся в сохранении началось лишь в относительно недавнее время. Сегодня история обладает не только культурной, но и материальной ценностью. Главная ценность исторических объектов заключается в их аутентичности. Поддержание национальных и субкультурных пространственных черт городской застройки в целом имеет не меньшую ценность.
При создании города на основе «интернационального» пространственного языка можно столкнуться в итоге с его парадоксальной пустотой. Подобное случалось в истории урбанизма с некоторыми городами, например, с Бразилиа. Быть может, в будущем люди будут ездить в интернациональные города и жить в них по необходимости, а стремиться туда, где остались следы национального колорита, где в архитектурном облике есть отличия и индивидуальность.
В свете критики глобализации в урбанизме и городского развития без учета локальных особенностей территории наиболее логичным выглядит подход, основанный на традиционных для данной территории структурах, но с новыми функциональными возможностями и технологическими улучшениями.
Идентичность городского пространства кроется не только в традиционных архитектурных формах, но в геометрических и сомасштабных человеку конфигурациях пространства, в аспектах взаимодействия горожан с этим пространством Примером такого подхода к созданию пространства современного города может служить город Масдар в Эмиратах, где архитекторы опираются на исторические постройки в части материала, цветовых характеристик, декора и конфигураций, призванных бороться с негативным влиянием пустыни, а технологическая составляющая его «городских интерьеров» создает необходимый комфорт, невозможный при чисто традиционном подходе, не подкрепленном новыми технологиями.
Немаловажным условием является наличие больших проектов освоения пространства, развитая структура общественного транспорта, баланс зеленых и открытых территорий, а также природных «горизонтов». Город с разнообразным пейзажем, имеющий камерные и открытые пространства, даже в неблагоприятных климатических условиях имеет возможность сохранить уникальный и присущий ему «дух места», что, например, демонстрирует Хельсинки, ставший «столицей мирового дизайна».
Современный город, сохраняющий черты своей культурной идентичности и совмещающий их с передовыми технологиями организации жизни, имеет наибольшие шансы стать привлекательным местом для жизни человека и выиграть в конкурентной борьбе за лучший контингент горожан.
