Рядом с Парфеноном, на возвышенном плато Акрополя находится другой древний храм под названием Эрехтейон. Здесь мы можем наблюдать даже более явный пример скульптуры, заключённой в архитектуру. Нечто вроде постамента или помоста, защищённое плоским козырьком, выдаётся вперёд из южной стены храма по направлению к Парфенону. Козырёк поддерживают «кариатиды» — колонны в виде женских фигур.
Художественное выражение психологической правды
Так считать ли нам эти колонны скульптурой или архитектурой? Они, конечно же, не абстрактны и не сугубо функциональны. В своём трактате «De Architectura» древнеримский теоретик архитектуры Марк Витрувий Поллион рассказывает нам, что кариатиды изображают собой женщин, захваченных спартанцами, разграбившими город Кария и убившими всех мужчин. Нам не следует понимать Витрувия слишком буквально.
В древнем мире мифическая и историческая правда не обязательно совпадают, и в любом случае название этих колонн-фигур «кариатиды» появилось сравнительно недавно. В современном археологическом смысле «истинное» происхождение и значение этих фигур и классических архитектурных элементов в целом остаётся неизвестным. Возможно, например, что капители с волютами, характерные для «ионических» колонн, подобные колоннам, поддерживающим два других портика Эрехтейона, являются стилизованными изображениями рогов священных баранов, «повешенных» на здание в качестве трофеев.
Вероятно, что другие орнаментальные элементы, как, например, гирлянды и фестоны, пояса иоников, листья и акротерии обладают подобным ритуальным происхождением. Мы не знаем об этом наверняка. Они остаются загадочными, что ещё более выделяет их в современном мире.
Но, возвращаясь к кариатидам, каковым бы ни было их происхождение, становится совершенно ясно, что в умах строителей Эрехтейона существовала связь между идеей колонны и идеей стоящей человеческой фигуры. Возможно ли, что все классические колонны в некотором смысле изображают стоящие человеческие фигуры? На протяжении веков архитекторы и теоретики так и считали.
Если развить эту теорию, то дорические колонны, подобные колоннам Парфенона, изображают сильные мужские фигуры; ионические колонны, как те, что представлены в Эрехтейоне, изображают степенные женские фигуры; а коринфские колонны – относительно позднее изобретение греков – напоминают изящных юных девушек. С точки зрения археологии всё это очень спорно, но в то же время не отвергает общую теорию, которая, неким примитивным образом, соответствует нашему внутреннему опыту.
Проецирование человеческих черт на неодушевлённые предметы – это то, что мы делаем всё время, сознательно или подсознательно. Мы видим великанов в облаках, хватающие руки в ветвях деревьев, лица в фасадах домов – и стоящие фигуры в классических колоннах. Назначение колонны – нести нагрузку, и, кажется, мы чувствуем вес этой нагрузки, сопереживая колонне, как герою драмы. Кариатиды – это художественное выражение психологической правды. Поэтому классические колонны изображают человеческие фигуры.
Это тот вид изображения, с которым мы ещё не сталкивались. Он ни живописный, как Панафинейский фриз, ни воспроизводимый, как классическая традиция, но символический, в едва уловимой и весьма глубокой форме. Более широкой идеей сейчас представляется то, что здания могут изображать аспекты человеческого опыта. Стоять вертикально и поддерживать нагрузку не кажется таким уж важным опытом, но в таком заурядном занятии просматривается сила. Это нечто, осознаваемое и разделяемое всем человечеством.
Иногда требуется присмотреться к заурядному и по-новому взглянуть на явные вещи, чтобы понять самые основные истины. Для вертикального положения фигуре нужно на чём-то стоять – на земле; земля – поверхность планеты, чья сила притяжения действует на саму фигуру и на нагрузку, которую она несёт. Нагрузка при этом ограничена, и ограничение это зависит от характеристик человеческого тела и планеты, которую оно населяет.
Если есть земля, то должно быть и небо, а между ними – разделительная линия — горизонт. Между телом и планетой при этом совершенная гармония. Как может быть иначе? Тело эволюционировало на планете, приспосабливаясь на протяжении миллионов лет к особым условиям. Планета, в известном отношении, породила тело. Они — неразделимы. Мы ощущаем присутствие земли и неба не только когда наслаждаемся живописным пейзажем, но также и в любой момент нашей повседневной жизни.
Этот опыт настолько сугубо человеческий, что мы воспринимаем его как данность и никогда не обсуждаем. Но, возможно, нам стоит сделать это? Быть может, мы упускаем истину, скрытую в ослепительно очевидном? Теперь, когда мы можем летать и путешествовать на луну, нам более чем когда-либо нужно помнить, что земля и небо не просто явления, наблюдаемые с объективной, научной точки зрения, а часть нашей натуры, заключённая в форму и сущность нашего тела.
Ведь это земля и небо, горизонт и сила тяжести, горизонталь и вертикаль превратили нас в то, чем мы являемся, дали нам возможность стоять вертикально и нести свою ношу. Поэтому когда мы утверждаем, что классическая колонна, или любая иная колонна, изображает стоящую человеческую фигуру, мы не имеем в виду что-то обыденное – мы обнаружили нечто фундаментальное в самой сути архитектуры.
