Ведущее своё происхождение от латинского слова vallum, земляного сооружения, являвшегося частью римских оборонительных укреплений, английское слово ‘wall’ («стена») относится к любой вытянутой структуре, ограничивающей пространство либо удерживающей землю.
Конфигурация пространства
Вполне возможно, что подобные земляные стены, которым для прочности придали конусообразную форму, послужили образцом для создания одного из величайших шедевров архитектуры, чьи стены обладают монументальным эффектом, — пирамид древнего Египта. В греческой архитектуре, напротив, стены имели второстепенное значение в отличие от колонн, являвшихся основным элементом орнаментальных мотивов, и именно благодаря римлянам греческая система превратилась в средство чёткого выделения стены. Обширная окаймляющая стена Колизея в Риме выполнена в виде трёх ярусов сводчатых арок, поддерживаемых пилястрами тосканского, ионического и коринфского ордеров.
С возрождением интереса к римской архитектуре в Италии начала пятнадцатого века стена, превращённая в каменную кирпичную кладку готическими строителями, вновь стала основным элементом архитектурного выражения. Наиболее очевидное этому подтверждение – дворец Палаццо Ручеллаи во Флоренции, спроектированный Леоном Баттиста Альберти между 1446-51 гг. Его основной образ почти наверняка был заимствован у Колизея, что подтверждают плоские пилястры тосканского и коринфского ордеров, размещённые выше и ниже ордера, придуманного самим Альберти, а каменную кладку отличают чётко выраженные стыки и обильная рустовка нижнего этажа, придающая сооружению мощный облик. Тем не менее, все стыки, предстающие перед нами, — отнюдь не «настоящие» стыки между камнями в кладке: работа Альберти – это образ идеальной стены, а не просто вещественная конструкция.
Альберти, как и прочие ведущие архитекторы раннего Возрождения, создал выразительный язык стен, который стал доминировать в западной архитектуре.
Их разнообразию нет предела: от изысканности часовни Пацци, чьим автором был Брунеллески, до монументальной мощи апсиды собора Святого Петра в Риме, созданной Микеланджело. В руках Борромини каменные стены становятся пластичными, а Палладио придаёт им суровую сдержанность, но лишь однажды, на короткий момент, неоклассицистам удалось подвергнуть сомнению их превосходство, вернувшись к греческим моделям, где колонна преобладает над стеной. Вопрос о значимости стен вновь возник в девятнадцатом веке благодаря техническому прогрессу, в связи с которым каменная кладка переставала играть роль основного средства при строительстве больших зданий.
Освободив стены от их основного назначения нести нагрузку, каркасная конструкция предоставила такую новую возможность для архитекторов, как заполнение каркаса стены различными, ранее не предназначавшимися для этого материалами, как, например, стекло. Кроме того это послужило основой для возникновения и применения архитекторами в своих проектах различных навесных фасадных систем. И стены поочерёдно стали приобретать новые черты в качестве самостоятельных плоскостей, определяющих, но не замыкающих более пространство: таким образом, они оказались необходимыми для пересмотра модернистами архитектурного пространства как меняющегося континуума. К концу двадцатого века, тем не менее, произошла переоценка каменных стен в свете новых экологических проблем: поглощая тепло в течение дня и медленно отдавая его по ночам, массивные стены могут играть роль «теплового регулятора», уменьшающего зависимость здания от энергетических систем. Практический и выразительный потенциал стены, имеющей такой пассивный дизайн, вполне может стать основной темой архитектуры двадцать первого века.
