Регулярность в архитектуре иногда называют по-другому: ритм – более звучным и волнующим словом, заимствованным из музыки. Музыка – это форма искусства, воздействующая на наш разум и тело гораздо быстрее и непосредственнее, чем живопись или скульптура или архитектура, поскольку она приглашает нас к участию: оркестр играет, ноги начинают отстукивать ритм, кто-то встаёт потанцевать. Существует старое клише, традиционно приписываемое поэту Гёте, что архитектура — это «музыка, застывшая в камне».
Музыка, застывшая в камне
Мы считаем здания трёхмерными объектами, но архитекторы и теоретики архитектуры всегда пытаются добавить четвёртое измерение и привести архитектуру в движение. Немногие здания движутся буквальным образом, но движение в архитектуре чаще всего воображаемое. Ряд равномерно распределённых колонн, подобно колоннам Парфенона, представляет простую барабанную дробь. Частоту дроби можно варьировать, изменяя промежутки, меняя количество «дробей в такте» или добавляя ещё больше колонн. Главный портик Собора Святого Павла в Лондоне поддерживается парными колоннами на два этажа, создавая при этом более сложный ритмический пассаж, подобный фанфарам или барабанной дроби: «тарам-парам, тарам-парам». Таким образом, регулярность в архитектуре и музыкальный ритм параллельны. Мы зайдём еще дальше и скажем, что архитектура осознанно «изображает» музыку, или даже изображает её подсознательно, так же, как колонна изображает стоящую фигуру. Вернее будет сказать, что музыка и архитектура выдерживают общий ритм, причём первая создаёт его в звуке, в динамике времени, а вторая отражает в неподвижной материальной композиции.
Но в обоих случаях ритм изобразителен, и то, что он изображает, есть неотъемлемое качество человеческой жизни. Барабанный бой и ряд колонн ритмичны, поскольку были созданы ритмичными существами, существами которые дышат, чьё сердце бьётся. Если отдельная колонна изображает стоящую фигуру, ряд колонн изображает эту фигуру в движении – идущую и бегущую, марширующую и танцующую. Человеческие движения ритмичны по своей природе. Регулярность Парфенона — это модель ритмов в ритмах: колонны, триглифы, канавки в триглифах, маленькие гутты, свисающие с триглифов как капли дождя. Не слишком ли странно наблюдать в этой структурной композиции изображение не просто человеческого тела, а ритмов планеты Земля, дней и месяцев и лет? Две эти ритмические системы, в конечном итоге, глубоко родственные. Проще думать об архитектуре на этом высокопарном языке, созерцая древнегреческий храм, и труднее – при взгляде на обычный дом или фабрику, или офисное здание. Но обычные современные здания унаследовали регулярность и симметрию от своих древних предшественников и, на глубинном культурном уровне, они в равной степени символичны и изобразительны.
Мы описали несколько случаев, когда можно говорить об изобразительности архитектуры: здание может включать изобразительные виды искусств, как живопись и скульптура; оно может быть, и зачастую является, изображением другого здания или ранней версии себя самого; по обыкновенному сходству здания или их части могут изображать другие важные объекты, например, человеческие фигуры. Такие традиционные характеристики архитектуры, как регулярность и симметрия, могут восприниматься как изображения аспектов человеческого бытия, например, владение двумя руками или ритм дыхания; и в качестве продолжения последнего утверждения – архитектура может восприниматься как отражение первичных условий существования здания (и человека) на планете Земля.
